Анфиса проснулась. в комнате было душно. Руками она двигать не могла, они были связаны. Рот заклеен. Она лежала у себя на кровати в общежитии, не понимая, что происходит, и чья это злая шутка. В комнате было тихо, окно открыто, никого в комнате нет. Она нашарила под подушкой телефон, который оказался там каким-то чудом, если она лежит вот такая связанная и преступник не желал, чтобы она освободилась. Значит, он не знал, где телефон или просто не стал искать. Анфиса нашла номер Лаврова, нажала кнопку вызова. даже если рот заклеен, то он поймет, что мычит она не ради шутки и сможет ей помочь.

— Лавров, ответил он заспанным голосом.

— Ммм-ммы-ммэ-мммм...

— Анфиса, ты так шутишь?

— ММММММ! — если бы могла, она бы взревела, но с заклееным ртом это плохо получалось.

— Где ты?

— МММММ! — Включи мозги, Лавров, где я еще могу быть?

— в общаге?

— Мгм! Мгм!  - утвердительно замычала она.

— Никуда не уходи, я сейчас приеду!

Удачно пошутил, думала Анфиса, куа ж я денусь тут?

вызов завершился, и она снова запихала телефон под подушку, в надежде, что ее никто не слышал. Но вокруг было тихо, шумели только деревья за окном от легкого ветерка жаркого сентября. В коридоре никто не шебуршал, в самой комнате вообще пусто было — соседку как ветром сдуло. в голове никак не складывалась картина происходящего, все казалось каким-то кошмаром, никак не реальностью. Анфиса попыталась встать, хорошо, что ноги не были связаны, пришлось бы туго.

В сумраке Громова уже различала предметы, чтобы не споткнуться, и она попыталась среди своих канцелярских принадлежностей на ученическом столе найти нож. Получалось плохо, потому что в комнате стоял жуткий бардак, в том числе и на столе. Только сейчас до Анфисы дошло, что она вполне может снять скотч со рта и внятно разговаривать. Да, думала она, паника затмевает рассудок. Резко дернув клейкую ленту, она поморщилась от боли, но не произнесла ни звука. Снова начав поиск проклятого ножа, она громко материлась, потому что все, абсолютно все было перевернуто вверх дном, и  под руку попадались чайные ложки, ластики и карандаши, ручки и всякая разная мелочь. Анфиса почувствовала, как руки начинают неметь, потому что веревка сильно их пережимала. И тут ее снова озарила мысль, что можно включить свет. спотыкаясь об обувь, табуреточки и раскиданные куртки, она коснулась выключателя и обернулась. Кроме бардака ее взор ничего ненвыхватил, но найти нож теперь можно было намного легче. Так она провозилась еще минут пять, когда дверь с грохотом открылась, сломав замок. Вошел сосредоточенный Лавров, за ним люди в маскахи  с автоматами.

— Здрасьте,  - опешила Анфиса. — А наряд-то зачем?

— Чтоб вытащить тебя, дурочка! Рассказывай.

Пока люди Лаврова обшаривали комнату, Анфиса кратко, но емко все рассказала, а Лавров развязывал веревки на запястьях и разминал ей пальца, чтобы она могла ими двигать. Капитан был в перчатках, поместив веревку, как важную улику, в целлофановый герметичный пакет.

— Капитан, — сказал один из «ряженых», — тут кровь.

Лавров подошел и внимательно осмотрел:

— Так… следы волочения, трупа нет, пострадавшего с ранениями тоже нет, единственный свидетель был в отключке… Кстати, что было до того, ка кты отрубилась?

— Легла спать. в час ночи, никого из соседей не было в комнате, и я подумала, что девчонки гуляют.

— Так и запишем… — Капитан сделал паузу. — А ты… здесь останешься? 

Громова немного помялась, но ответить не успела.

— У тебя здесь есть родственники? — но Анфиса отрицательно покачала головой. — Но куда бы тебя деть? 

— Да хоть в отделение, — вздохнула она, — я не хочу здесь оставаться....